Если сериал стал событием экрана, приковал взоры миллионов зрителей – это заслуга многих его создателей. Но, к сожалению, большинство из них так и остаётся в тени успеха своего знаменитого детища. Главные лавры достаются актёрам, некие блёстки славы перепадают режиссёрам и всё, пожалуй. Мы постарались исправить эту несправедливость и пригласили для беседы продюсера и директора «Телевизионного творческого объединения» Елену Имамову. Это на её хрупкие плечи легли все трудности, связанные с организацией съёмок полюбившейся многим «Кармелиты».
– Генеральный директор – это должность кариатиды?
- Скорее Дианы отдыхающей (улыбается). Когда деньги перечислены на проект, я просто отдыхаю в кабинете. Иногда, правда, кое-куда позвоню, кое-что подпишу. Иногда зайду в павильон, там строят какие-то декорации, суетятся. Режиссёр чего-то пытается добиться от съёмочной группы. Ну а если шутки в сторону, моя миссия – обеспечение организации всего съёмочного процесса. Многое определяется тем, с кем я договорюсь, какой договор подпишу. Главная трудность – втиснуться в рамки выделенных средств. Это в художественном фильме деньги рассчитываются чуть не под каждый кадр. А сериал – сплошная джазовая импровизация. Мы располагаем лишь лимитом, даже сметы готовой нет. Авторы – в состоянии творческого полёта и сами не ведают места своей посадки. Я же, тем более, не могу ни просчитать, ни предсказать её. Поэтому лимит и производственный график – всегда под жёстким контролем. В силу сжатых рамок порой приходится работать под эфир. И любой творческий полёт я должна уложить в строгую графическую модель. Где по оси абсцисс будут значиться деньги, а по оси координат – сроки.
– А в творческом процессе как-то участвуете?
– Безусловно, но в опосредованной форме. Я прилагаю немало усилий, чтоб творческий процесс протекал в нужном ему русле. Чтоб не пострадал от возможных финансовых перипетий, и все остались довольны. Впрочем, иногда частным порядком придумываю истории, как было, например, с «Кармелитой».
– С этого места подробней, пожалуйста…
– Хотя логичней это будет назвать некой компиляцией. Ведь за последние десятилетия и в нашем и в зарубежном кинематографе создана целая «цыганиана». Это и советские «Цыган» и «Табор уходит в небо», и латиноамериканская «Кассандра», и мексиканская «Есения». После «Ундины» с её потрясающими подводными съёмками и дельфинами надо было придумывать что-то новое. Проект должен был чем-то привлечь зрителя, чем-то зацепить. «Ундина» стала новым словом в теленовелле, очередное – предстояло ещё придумать. То есть дать сериальной мелодраме красивую оригинальную разрисовку. И у меня появилась идея раскрасить её яркими цыганскими мотивами. То есть нарядными костюмами, огневыми танцами, задушевными песнями, картинами среднерусской природы (для съёмок были выбраны окрестности озера Ильмень у Великого Новгорода). В России испокон веку любили цыган: их загадочность, пылкость натур, самобытная культура многим внушали симпатию. А фильмы на цыганскую тему были просто обречены на зрительскую любовь. Загоревшись идеей, я пришла домой и села писать сюжет. Не знаю даже – откуда имя это взялось – Кармелита...
– Чем можно объяснить заоблачные рейтинги сериала?
– Могу сказать, что неуспехом не был отмечен ещё ни один наш проект. Это плод усилий авторской группы, которую вдохновляет на творчество художественный руководитель Юрий Беленький (Юрий Михайлович и Елена Алексеевна – супружеская пара). Написание каждой сцены преследует цель – максимально приковать внимание зрителя. Чтоб он забыл о существовании других каналов, тем более о возможности переключения. Для этого существует целый набор приёмов и инструментов. Общеизвестно, что 10 минут просмотра – некая критическая масса для телезрителя. Если за это время на экране не происходит поворотных событий – он теряет интерес к просмотру. Схематично: новые 10 минут любой серии должны включать поворот, каждая новая сцена – мини-историю. Это один из элементов нашего инструментария. Мы ими пользуемся, потому что стараемся учитывать психологию зрителя. В том, что мы не отмахиваемся от неё в отличие от некоторых коллег – и есть секрет нашего успеха. Занимательная история, насыщенный сюжет – основа любого фильма. И никаким ярким фоном или красивой юбкой внимание зрителя не привлечь и не удержать. И этакие «фишечки» в виде художественных приёмов мы придумываем для каждого своего сериала. Открою тайну: своя «фишечка»-эксклюзив уже придумана для следующего сериала, который должен пойти за «Кармелитой».
– Насколько, по-вашему, качество фильма (сериала) производно от количества затраченных на него средств?
– Зависимость, бесспорно, есть, но не абсолютная. Можно угрохать уйму денег на создание эффектов, но если сюжет – «пустышка», толку не будет. Мы стараемся оптимально сбалансировать соотношение: цена – качество. И даже при наличии небольших средств стараемся выпустить с кино-конвейера достойный продукт. Та же «Воровка» снималась на весьма скромном бюджете, без натур-сцен. А зрители смотрели с удовольствием, потому что интересна сама история. И объёмы финансирования оказались не так уж важны.
– Чем продиктована любовь вашего творческого объединения исключительно к теленовеллам?
– Как все российские писатели выросли из гоголевской «Шинели», так и мы – из кино. Мы знаем не только как делать кино, но и как делать хорошее кино. Но сакраментальное «Да будет кино!» – говорит заказчик… Мы, кстати, ежегодно подаём сценарии в Госкино на комиссию. Один из них прошёл в этом году, так что планируем обрадовать зрителя художественным фильмом.
– А что интереснее вам снимать?
– Мне интересней снимать теленовеллы, хотя обычно продюсеры предпочитают работать с полнометражными фильмами. Съёмочный день в художественном фильме – это, как правило, одна сцена, две – максимум. Сериальная же производительность – полтора десятка. Сколько раз для этого приходится переодевать и перегримировывать героев? И объект должен несколько раз смениться. Представляете, какая динамика, какой водоворот творчества?
– Елена, Алексеевна, а не утомляет круглосуточное общение с мужем? Да ещё отягощённое издержками производственного процесса…
– Не утомляет. Может, как раз потому, что производство практически круглосуточное. Думаю, было б сложнее, если б он работал в другой сфере. Как бы ему тогда объяснить – почему прихожу в полночь, выжатая как лимон. Почему и дома не оставляю мыслей о студии… Однажды Юрий Михайлович предложил дома о работе не говорить. Я вынесла встречное предложение – говорить лишь о том, что волнует. Что ж мы – сядем в разные углы – и порознь будем думать об одних проблемах? Хотя не так уж мы и «замыливаем» друг другу глаза. Невзирая на то, что кабинеты на работе рядом, мы там почти не видимся. У каждого своя группа и свои дела, поэтому мы друг к другу не лезем. Было время, когда Юрий Михайлович стремился объять необъятное: и бухгалтерию контролировать, и с бумагами работать. Но это абсолютно не реально. Он же штудирует каждый сценарий, а серий выходит – 500 в год! Правит его, смотрит черновой монтаж серии, снова правит, снова отсматривает, потом просмотр серии со звуком и т.д. Поэтому организационно-финансовые вопросы я стараюсь решать сама.
– Но в чём-то вы с ним советуетесь?
– Я бы назвала это взаимодействием. Подсчитывая лимит, я не могу не зайти к нему в кабинет, чтобы узнать: сколько персонажей, что за объекты, какие актёры будут задействованы, количество запланированных на сериал трюков и т.п. Но большинство решений принимаем в индивидуальном порядке. Юрий Михайлович, например, работает над сценарием, а я – над каким-то договором.
